МУЖЧИНА-ЖЕНЩИНА ЗУНИ

Ви-Уа, что на языке предков означает Индейская стена, родился ок. 1849 г. в деревушке Зуни близ Антхилла, на границе штатов Нью-Мексико и Аризона. Его родители умерли в 1853 во время эпидемии оспы. Вместе с братом Ви-Уа был взят на воспитание своей теткой. Глава приемной семьи был жрецом, поэтому мальчик сразу занял привилегированное положение среди соплеменников.

 

Зуни находились в междоусобной войне с соседними племенами навахо и апачей. Они периодически заключали союзы с правительством Соединенных Штатов, предоставляя в его распоряжение воинов и провизию взамен необходимого им оружия и амуниции.

В книге «Мужчина-женщина зуни» исследователь Уилл Роско указал основную особенность зуни: «Хотя традиционные роли мужчин и женщин были четко распределены, зуни считали пол свойством скорее благоприобретенным, нежели врожденным. Биологический пол не определяет роли, которые принимают на себя индивидуалы. И в мыслях у зуни не было ограничивать пол двумя разновидностями. Зуни, подверженные трансвестизму, принадлежали к «альтернативному» роду, статус которого антропологи окрестили «бердачи» (berdache), а зуни называли «ихамана» (ihamana). В этом отношении зуни не были исключением, существование трансвестизма было зафиксировано в более чем 130 североамериканских племенах«.

 

 
Индейцы бердачи.

С трех-четырех лет воспитанием Ви-Уа занимались женщины. Вместе с ними он таскал воду, мыл посуду, возделывал огород, молотил зерно, возводил глинобитные стены и т.п. Лучше всего у мальчика получалось плетение покрывал.

 
Бердач за плетением покрывала.

В 1864 американская армия нанесла поражение племени навахо и зуни смогли вздохнуть спокойно. В 1876 мормоны обратили большинство из них в свою веру. Среди новообращенных оказался и Ви-Уа.

По описанию антрополога Матильды Стивенсон, сделанному в 1879: «Этот человек был мужчиной, одетым в женское платье, и его пол настолько тщательно скрывался, что в течение нескольких лет у меня не было сомнений в том, что это женщина. Кое-кто провозгласил его гермафродитом, однако эти россказни не внушали доверия, и я продолжала считать Ви-Уа женщиной; в племени к нему обращались всегда как к «ней» — следуя традиции говорить о мужчинах, которые облачаются в женское платье, как о женщинах. Она была самая высокая среди зуни и, безусловно, превосходила своих соплеменниц как умственно, так и физически. Цвет ее кожи напоминал цвет кожи китайцев, у многих зуни было похожее телосложение. Ее память легко воспринимала практические знания своего народа и все, что она слышала из внешнего мира. Она обладала несгибаемой волей и неутомимой жаждой знаний. Ее пристрастия были невероятно сильны. Она все бы отдала за то, чтобы служить тем, кого любила, однако была мстительна по отношению к тем, кто мешал ей. Ее считали строгой, но справедливой«.

Читайте также  Венецианские куртизанки. 1

 

Зимой 1885 Ви-Уа и несколько его соплеменников поселились в доме М.Стивенсон и ее мужа в Вашингтоне, округ Колумбия. Естественно, он вызывал у окружающих повышенный интерес. Ви-Уа быстро выучил английский язык и оказался весьма общительным. Американцы долгое время считали его женщиной. Одна из газет писала: «Недавно общество сделало ценное приобретение в лице индейской принцессы племени зуни. Люди, сформировавшие поэтические идеалы индейских девушек по образу Покахонтас и Миннехахи, возможно, будут разочарованы первым впечатлением от принцессы Зуни. Ее черты, особенно рот, довольно велики; у нее несколько мужская фигура и осанка«.

 

23 июня 1886 Ви-Уа встречался в Белом Доме с президентом Соединенных Штатов Гровером Кливлендом. Безоблачные отношения с властями закончились в 1892. Ви-Уа вместе с пятью другими вождями был обвинен в колдовстве и провел месяц в тюрьме. В декабре 1896 у Ви-Уа случился инфаркт и он умер от сердечной недостаточности.

По словам Уилла Роско: «Будь то ролевая модель или прототип, многосторонний образ бердача наводит нас на мысль о том, что наши споры о половых и родовых различиях связаны с соображениями этического порядка, которые имеют непосредственное отношение к нашему времени и месту. В конце концов, трудно не задаваться вопросом, у кого больше понимания психологического и социального потенциала разнообразия человеческой природы: у западного общества, которое, осудив несколько веков назад более широкий спектр родовых и половых различий, отказалось от этого разнообразия, или у людей, живущих в Антхиле и примерно на протяжении такого же периода времени предоставлявших трансвеститам место в обществе как полноправным участникам своей социальной гармонии?»

 

\