Донжуанский список Пушкина. 1

В 1887 в «Биографическом очерке» А.А.Венкстерна был опубликован т.н. Донжуанский список Пушкина, составленный им самим в 1829 по просьбе сестер Ушаковых. Широкую известность этот документ приобрел в 1923, после выхода в свет одноименной монографии П.К.Губера. По утверждению П.С.Киселева, мужа одной из сестер Ушаковых, список представлял собой “перечень всех женщин, которыми он увлекался”.

Документ содержит 34 женских имени и состоит из двух частей. Вполне возможно, что поэт расположил имена женщин не только в хронологической  последовательности, но и в зависимости от силы своих чувств. Безусловно, Донжуанский список Пушкина никак нельзя считать исчерпывающим. Тем не менее, пушкинисты потратили немало усилий на его расшифровку. К лицейскому периоду относятся по крайней мере три Натальи:

Наталья I — по всей видимости, актриса царскосельского театра графа В.В.Толстого, адресат фривольных посланий «К молодой актрисе» и «К Наталье»:

Миловидной жрицы Тальи
Видел прелести Натальи,
И уж в сердце Купидон!
Так, Наталья, признаюся,
Я тобою полонен;
В первый раз еще — стыжуся —
В женски прелести влюблен.;

Наталья II – скорее всего, одна из горничных великосветских дам, посещавших Царское Село. По воспоминаниям И.И.Пущина: «У фрейлины Валуевой была премиленькая горничная Наташа. Случалось, встретясь с нею в темных коридорах, и полюбезничать; она многих из нас знала…»;

Наталья III – неидентифицированный персонаж. Вполне возможно – Наталья Викторовна  Кочубей (1800/1801?-1854/1855?), дочь графа В.П.Кочубея; адресат стихотворения “Измена” (1812).

В 1815 А.Пушкин впервые влюбился глубоко и по-настоящему. Объектом его страсти, обозначенным в списке как Катерина I, явилась Екатерина Павловна Бакунина (1795-1869; в замужестве Полторацкая), сестра его лицейского товарища.

В ноябре 1815 он записал в дневнике: «…Я счастлив был!… нет, я вчера не был счастлив: поутру я мучился ожиданием, с неописанным волнением стоя под окошком, смотрел на снежную дорогу — ее не было видно! Наконец я потерял надежду, вдруг нечаянно встречаюсь с ней на лестнице, — сладкая минута!… Как она мила была! как черное платье пристало к милой Бакуниной! Но я не видел ее 18 часов — ах! какое положенье, какая мука! Но я счастлив был 5 минут…» Е.П.Бакунина вдохновила А.Пушкина на целый цикл лицейских стихотворений.

В 1816 А.Пушкин увлекся женщиной, почти на двадцать лет старше себя. Екатерина Андреевна Карамзина (1780-1851), жена историка Н.М. Карамзина  также фигурирует в его Донжуанском списке, однако, скорее всего, по недоразумению.

В записках П.И.Бартенева отмечен следующий эпизод: «Покойница Екатерина Афанасьевна Протасова (мать Воейковой) рассказала (как говорил мне Н. А. Елагин), что Пушкину вдруг задумалось приволокнуться за женой Карамзина. Он даже написал ей любовную записку. Екатерина Андреевна, разумеется, показала ее мужу. Оба расхохотались и, призвавши Пушкина, стали делать ему серьезные наставления. Все это было так смешно и дало Пушкину такой удобный случай ближе узнать Карамзиных, что с тех пор их полюбил, и они сблизились».

В 1817 очередным увлечением А.Пушкина стала молодая француженка Мария Смит (в девичестве Шарон-Лароз), дальняя родственница директора Лицея Е.А.Энгельгардта. К ней адресовано довольно нескромное стихотворение «К молодой вдове». С М.Смит, по видимому, начинается этап перехода от платонических влюбленностей к удовлетворению «безумства бешенных желаний». А.Пушкин подружился с офицерами лейб-гусарского полка, расквартированного в Царском Селе. «Вместе с ними, — вспоминал бывший лицеист С.Д.Комовский, — тайком от своего начальства, он любил приносить жертвы Бахусу и Венере, волочась за хорошенькими актрисами графа Толстого и за субретками приезжавших туда на лето семейств; причем проявлялись в нем вся пылкость и сладострастие африканской породы».

А.Пушкин был выпущен из Лицея в июне 1817 в чине коллежского секретаря. Он переехал в Петербург и, по словам брата Льва: «…вполне воспользовался своею молодостью и независимостью. Его по очереди влекли к себе то большой свет, то шумные пиры, то закулисные тайны». А.Пушкин становится завсегдатаем столичных театров, в 1819 вступает в члены литературно-художественного кружка “Зеленая лампа”, сближается с декабристами. Этот период ознаменовался созданием таких классических произведений, как “К Чаадаеву” (1818), “Вольность” (1818),  “Деревня” (1819),  “Руслан и Людмила” (1820) и др.

Плодотворная литературная деятельность отнюдь не препятствовала бурным похождениям и разгулу страстей. Ночи напролет А.Пушкин проводил в  компании заслуженных гуляк и повес. Лейб-гвардеец  Каверин вспоминал: «Щербинин, Олсуфьев, Пушкин — у меня в П-бурге ужинали — шампанское в лед было поставлено за сутки вперед — случайно тогдашняя красавица моя (для удовлетворения плотских желаний) мимо шла — ее зазвали — жар был несносный — Пушкина просили память этого вечера в нас продолжить стихами — вот они — оригинал у меня.

Веселый вечер в жизни нашей
Запомним, юные друзья;
Шампанского в стеклянной чаше
Шипела хладная струя —
Мы пили — и Венера с нами
Сидела прея за столом,
Когда ж вновь сядем вчетвером
С блядьми, вином и чубуками”. (27 мая 1819).

Литературные друзья А.Пушкина выражали глубокую озабоченность его образом жизни. Из письма А.И.Тургенева князю П.А.Вяземскому от 4 сентября 1818: «Праздная леность, как грозный истребитель всего прекрасного и всякого таланта, парит над Пушкиным… Пушкин по утрам рассказывает Жуковскому, где он всю ночь не спал; целый день делает визиты блядям, мне и кн. Голицыной, а ввечеру иногда играет в банк…».  А.Пушкин совершенно не интересовался социальным статусом своих любовниц. Среди них было много дам полусвета, простолюдинок и обыкновенных проституток. Он увлекался актрисами Екатериной Семеновой (1786-1849) и Александрой Колосовой (1802-1880).

К.Брюллов. Портрет актрисы Е. Семеновой. 1836

Ж.-Д.Кур. Портрет А.М.Колосовой

Обессмертил имя ветреной петербургской прелестницы Ольги Массон в стихотворении «Ольга, крестница Киприды…»:

Ради резвого разврата,
Приапических затей,
Ради неги, ради злата,
Ради прелести твоей,
Ольга, жрица наслажденья,
Внемли наш любовный плач —
Ночь восторгов, ночь забвенья
Мне наверное назначь.

Неразборчивость в связях несколько раз оборачивалась для А.Пушкина бедой. Из письма А.И.Тургенева князю П.А.Вяземскому от 12 февраля 1818: «Пушкин слег: старое пристало к новому, и пришлось ему снова за поэму приниматься». Из письма от 22 февраля 1818: «Венера пригвоздила Пушкина к постели и к поэме». Однако, постоянная угроза стать «жертвой вредной красоты» не останавливала поэта. По словам А.И.Тургенева, однажды  «он простудился, дожидаясь у дверей одной бляди , которая не пускала его в дождь к себе, для того, чтобы не заразить его своей болезнью…” “Какая борьба благородства, любви и распутства» — с ехидством заключил автор письма.

Клик картинку, please